Привокзальная журналистика, ч. 5. Когда ж уедет цирк?

Автор публикации:
02.02.2023
Привокзальная журналистика, ч. 5. Когда ж уедет цирк?

Лучше мы предложим читателю улыбнуться над продолжающим выступать на манеже Данилкиным, считающим, что Ленин «получал удовольствие» от реализации своей «склонности к переодеваниям его шпионским и вообще подпольному образу жизни». Вот большевики имели возможность распространять слухи, будто Керенский эякулировал во время его знаменитой поездки в женском платье, но не стали этого делать.

Предыдущие сплетники о Ленине не додумались до рассказов, что тот из склонности к переодеваниям заявлялся на заседания СНК в костюме Деда Мороза или Робеспьера, а Данилкин допёр. Мы предполагаем, что Данилкин на одном из своих прежних мест работы, насмотревшись, какие радости некоторым приносят переодевания в ходе ролевых игр, сам стал склонен «получать удовольствие» от подобных действий и распространять эту склонность на других. В отношении же Ленина мы предполагаем, что «склонность к переодеваниям и подпольному образу жизни» развилась у него в вынужденном порядке – после двух лет «одиночки» в «Шпалерке» и трехгодичной ссылки в Шушенском, и, если эта «склонность» и дарила Владимиру Ильичу некоторое «удовольствие», то только в виде снижения вероятности повторения подобных эксцессов. Мы предполагаем, что Ленин считал бы легальную деятельность, буде царское или Временное правительство позволило бы ее вести в требуеющемся объеме, более эффективной, нежели подпольная. – Работать над «Государством и революцией» было бы гораздо оперативнее за письменным столом, скажем, квартируя у родственников в центре Петрограда, нежели писать её (и не только её) в шалаше в Разливе чуть ли не на коленке. Опять-таки – интернета не было, поэтому газеты доставлялись с трудом и риском, а без них Владимир Ильич работать считал невозможным – изучал обстановку, тенденции в движении мысли (а значит – и планируемые действия) представителей всех тогдашних партий, сословий, групп, классов и т.д. Всякому адекватному человеку – даже не знающему, что Ленину пришлось скрываться от следствия в Разливе не только по причине клеветнических обвинений в работе на немецкую разведку, но также и в силу высокой вероятности оказаться «укокошенным» без суда и до суда – даже такому человеку должно быть очевидно – не из страсти к игре в «индейцев» жил Владимир Ильич «на лоне природы». Однако, очевидно, что «биографу» даже это не вполне очевидно, что не мешает ему на уровне Васисуалия Лоханкина «размышлять» о ленинизме.

Мы уже отмечали методику работы Данилкина, лепящего по заказу своих хозяев «новый» образ Владимира Ильича – слово правды, слово полуправды, слово лжи. Также, мы обращали внимание читателя на изначальную надуманность якобы актуальности и необходимости написания «биографии» в неожиданном ракурсе под парадоксальным взглядом. Замостьянов утверждал, что из однозначно положительной фигуры, которой Ленин был тридцать лет назад, в наше время он стал-де самой спорной и противоречивой личностью. На самом деле противоречивой, на грани психического расстройства, личностью (вследствие избранного способа написания «биографии») выглядит Данилкин. То – пожертвуйте любыми делами, но прочтите «Государство и революцию» (что бесспорно). То – «Государство и революция» не более чем утопия. В комплекте с «макиавеллиевской» «Детской болезнью…» «утопическая» «Государство и революция» смотрится особенно колоритно. То Ленин – не авантюрист (с чем мы согласны), поскольку не собирался он без плана «плюхнуться в кресло премьер-министра, чтобы проверить: быстро меня оттуда вытащат или помучаются»; то – «не было никакого разработанного плана» развития страны, то «план заключался в том...». Правда, про «развитие страны» – это отжёг «историк», а «биограф» ему даже напомнил вскользь про «военную катастрофу и развал общественных институций», к сожалению, не пояснив, что обычно люди после войны страну сначала восстанавливают и лишь потом развивают. Замостьянов, рожденный в 1977 году, сделал вид, так же, как и Данилкин, что каким-то образом умудрился ни разу не услышать «Интернационал» – «мир насилья мы разрушим» и лишь затем «новый мир построим», а развивать, разумеется, планировалось после окончания строительства. То есть – плана развития страны не было, а план строительства нового, пролетарского, государства взамен разрушенной государственной машины подавления пролетариата буржуазией – был.

План был, и был этот план гибким, позволяя его корректировать в соответствии с быстро меняющейся объективной реальностью, все варианты движения которой никто и никогда не смог бы предусмотреть. Реагировать же приходилось и на положительные, и на отрицательные «отклонения» от первоначально предполагаемого развития обстановки – как на уход правых эсеров и меньшевиков со II съезда, так и на «подставу» от Троцкого по срыву Брестского мира.

В уже упоминавшейся работе («Удержат ли большевики государственную власть»), за месяц до социалистической революции, Владимир Ильич как будто специально для Данилкина разъяснил – почему большевики не утописты:

И, конечно, мы не впадем ни капли в утопизм, мы не покинем почвы самого трезвого практического расчета, если скажем: весь класс капиталистов окажет самое упорное сопротивление, но организацией всего населения в Советы это сопротивление будет сломлено, причем особенно упорных и неповинующихся капиталистов придется, разумеется, наказывать конфискацией всего имущества и тюрьмой, но зато победа пролетариата увеличит число таких случаев, о котором, например, я читаю в сегодняшних "Известиях":

«"26-го сентября в Центральный совет фабрично-заводских комитетов явились два инженера с заявлением, что группой инженеров решено образовать союз инженеров-социалистов. Считая, что настоящее время является по существу началом социальной революции, союз предлагает себя в распоряжение рабочих масс и желает, отстаивая интересы рабочих, действовать в полном единении с рабочими организациями. Представители Центрального совета фабрично-заводских комитетов ответили, что совет охотно образует в своей организации секцию инженеров, включающую в свою программу основные тезисы 1-й конференции фабрично-заводских комитетов о рабочем контроле над производством. В ближайшие дни состоится соединенное заседание делегатов Центрального совета фабрично-заводских комитетов и инициативной группы инженеров-социалистов" 

(ПСС, т. 34, с. 312);

Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. ... Но мы … требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту.

(там же, с. 315)

А «биограф» всё рассказывает нам про утопию, шизофренически вещая, что плана не было, но все же план в чем-то заключался:

Не было никакого разработанного плана. … цель революции не диктатура пролетариата и вообще не диктатура какого-то прогрессивного класса над реакционным, а создание общества, где классов нет и, соответственно, нет государства, которое есть машина насилия, обеспечивающая подавление одних классов другими. Иными словами, план заключался в том, чтобы не просто занять телефон и телеграф, а создать такую администрацию, которая подготовит условия для отмирания государства, будет настроена не на выполнение приказов сверху, а на демократическое самоуправление.

Был ли по Данилкину мальчик, то есть план – не совсем понятно, но зато понятно другое: почему он решил, что Ленин планировал окончательное «отмирание» пролетарского государства через весьма непродолжительное время, и почему «биограф» решил не давать ни Ленину, ни, особенно, Сталину времени даже на его строительство, которое, в принципе, совместимо с параллельным отмиранием:

Но в отличие от сталинской модели сильное государство в долгосрочной перспективе не было для него самоцелью — к этому он относился как к временной мере. От идеи постепенного отмирания государства Ленин не отказывался.

Данилкин, прежде чем начал отмирать – родился и, хотя он внешне лет до 17 демонстрировал только рост – на самом деле он и тогда уже отмирал, поскольку всё на свете начинает движение к смерти с момента своего рождения (это не парадоксальный взгляд, это закон природы такой).  Буржуазное государство Франция из абсолютистской монархии строилось практически 80 лет – через конвульсии умирающего общественного устройства: революции, перемежаемые реставрациями и узурпациями. Данилкин, внешне выглядящий как homo sapiens, не мог родиться от homo erectus – он мог родиться, только когда множество поколений homo erectus трансформировались в результате эволюции и труда в homo sapiens. Коммунистическое же общество, согласно Ленину, не могли построить люди, рожденные при капитализме:

ясно, что поколение работников, воспитанное в капиталистическом обществе, в лучшем случае сможет решить задачу уничтожения основ старого капиталистического быта, построенного на эксплуатации. Оно в лучшем случае сумеет решить задачи создания такого общественного устройства, которое помогло бы пролетариату и трудовым классам удержать власть в своих руках и создать прочный фундамент, на котором может строить только поколение, вступающее в работу уже при новых условиях, при такой обстановке, когда нет эксплуататорского отношения между людьми

(соч., т. 31, с. 258).

Страна лежала в руинах после Первой мировой, после стараний всех отживших классов вооруженным путем вернуть себе власть, после попыток сопредельных государств оторвать кусок от новорожденного советского государства – поэтому требовалось время на возрождение, а точнее – строительство новой экономики:

мы знаем, что коммунистического общества нельзя построить, если не возродить промышленности и земледелия, причем надо возродить их не по-старому.

(там же, с. 264)

Кроме того, В.И. Лениным пояснялось существование двух фаз у коммунизма – низшей (социализм) и высшей, а также выдвигались следующие прогнозы по затратам времени на строительство стремящегося к отмиранию пролетарского государства:

тому поколению, представителям которого теперь около 50 лет, нельзя рассчитывать, что оно увидит коммунистическое общество. До тех пор это поколение перемрет. А то поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое общество и само будет строить это общество.

(там же, с. 274)

нам следует рассчитывать, что нужно не меньше 10 лет для электрификации страны, чтобы наша обнищавшая земля могла быть обслужена по последним достижениям техники. И вот, поколение, которому теперь 15 лет и которое через 10—20 лет будет жить в коммунистическом обществе. 

(там же, с. 274)

И, быть может, после 1940 года (20 лет после процитированной ленинской речи) и начало бы ускоряться в отмирании государство по окончании строительства социализма в СССР – а оно даже согласно Данилкину начало отмирать, поскольку массовый террор (которого не было) закончился, то есть функции подавления государством одного класса другим начали снижаться. Однако, случилась незадача – предки забугорной части нынешних хозяев Данилкина решили проверить советский народ на прочность, вскормив гитлеровский режим со всеми широко известными последствиями. Поэтому, такому институту государства как армии пришлось, как минимум, притормозить процесс её отмирания вместе со множеством государственных институтов наподобие контрразведки и прочих, связанных с обеспечением безопасности государства от внешних врагов, плодящих перед любой войной в объекте агрессии врагов внутренних. Ну, а с учетом того, что Данилкин не приводит сведений о планируемых Лениным для отмирания государства сроках, сам же применяя для «отмирания» определение «постепенное» – все потуги этого, переквалифицировавшегося из клоуна, фокусника обвинить Сталина в затягивании отмирания государства шиты белыми нитками, легко заметными даже с галерки. Особенно, поскольку всё те же «западные партнеры» по антигитлеровской коалиции и операцию «Немыслимое» задумывали, и атомными бомбами стращать пытались, а колхозы были только очередным, но не окончательным шагом по работе с мелкобуржуазностью в обществе.

И дело не в том, что Данилкин прочитал только полное собрание сочинений Ленина, а до Маркса у него дело не дошло (хотя, возможно, он как раз над его биографией работает – не к ночи такое предполагать!). Например, если бы он прочитал, например, марксово «К критике политической экономии», он бы знал, что:

Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним.

(МЭ, т. 13, с. 7)

Знал бы и понимал бы, что «материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства» – это и есть момент, когда ««особая сила для подавления» пролетариата буржуазией, миллионов трудящихся горстками богачей» сменяется ««особой силой для подавления» буржуазии пролетариатом (диктатура пролетариата)». А вот после этого момента, после ««акта» взятия во владение средств производства от имени общества» начинается процесс строительства с отмиранием пролетарского полугосударства. Если бы Данилкин не кривил душой за деньги, он бы не сопротивлялся пониманию – ни Энгельс, ни Ленин не врали, что строящееся пролетарское государства сразу начинает отмирать и первый этап его отмирания огромен – резко сужается, так сказать, база приложения государственных функций – придавленным оказывается меньшинство взамен ранее угнетаемого большинства. Меньшинство сначала подпиской просят не саботировать, потом меньшинству предоставляется «философский пароход» и другие средства эмиграции, раз уж «душа не позволяет» жить и трудиться вместе с большинством, после чего к меньшинству, совершающему преступления против большинства, применяются «черные воронки».

Однако, все дело в том, что если бы Данилкин действительно читал «Детскую болезнь…», то и без Маркса бы сообразил, что достижение цели Ленина как «создание общества, где классов нет и, соответственно, нет государства» – это очень длительный, медленный, осторожный организаторский процесс, потому что Ленин «по-макиавеллиевски» писал:

Уничтожить классы значит не только прогнать помещиков и капиталистов – это мы сравнительно легко сделали – это значит также уничтожить мелких товаропроизводителей, а их нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой.

(соч., т. 31, с. 26)

То есть – завершить работу по перевороту в идеологической форме, которая началась еще Радищевым, декабристами, Герценом, «Народной волей» – задолго до «материального, с естественно-научной точностью констатируемого переворота». И план такой работы у Ленина был. И генеральный в виде «Государства и революции», и частный в виде «Удержат ли большевики…», а также в виде других теоретических и практических «макиавеллиевских» работ («Грозящая катастрофа и как с ней бороться», к примеру). А Данилкин лжет – или про то, что читал Ленина, или про то, что Лениным написано.


Коммунистическое движение имени «Антипартийной группы 1957 года» призывает всех, кто поддерживает нашу программу, вступать в наши ряды и участвовать в строительстве настоящей коммунистической партии.

Программа Движения
Вступить в Движение

Антиклассики Антимарксизм Арманд Бебель Великая Отечественная война Война без мифов Ворошилов Вышинский Горький Движение Джамбул Дзержинский Дикхут Дэн Сяопин Занимательная диалектика КПРФ КПСС Каганович Калинин Киров Китай Ключевые материалы Коллективизация Коллонтай Крупская Ларин Лафарг ЛебедевКумач Ленин Либкнехт Люксембург Макаренко Маленков Мао Цзэдун Маркс Маяковский Молотов Мухин НЭП Ольминский Орджоникидзе Партия Покровский Попов Программа РКМП Революция СССР Свердлов Сталин Троцкий Фрунзе Ходжа Чжоу Эньлай Энгельс Ярославский большой террор буржуазия власть войны госкапитализм государство идеология империализм индустриализация интеллигенция история капитализм капиталисты кино классовая борьба классы колхозы коммунизм контрреволюция кризис левое движение марксизм материализм национальный вопрос образование оппозиция оппортунизм подделка документов поздний СССР политика потребление потреблядство производство пролетариат пропаганда религия репрессии собственность социализм сталинизды троцкизм труд феминизм экономика